Ноль - понятие абсолютное

«Когда я думаю о том, что пиво
в желудке расщепляется на атомы-
мне уже не хочется его пить».

Федор Чистяков

Ноль- понятие абсолютное. И есть много параметров, по которым творчество и сам путь группы, носящей этот название, так и останутся стоять невообразимым блестящим особняком среди прочих дворцов, избушек, новостроек и киосков в городе под названием «Золотой Век Русской Рок Музыки». Но обо всем по порядку.

Лидер группы «Ноль» Федор Чистяков родился в Ленинграде 28 декабря 1967 года в обычной рабочей семье. И ничего оригинального, непохожего на остальных, в его детстве не было. Мама его много работала и своему единственному и довольно позднему ребенку хотела дать все, на что была способна. Особенно ей хотелось, чтобы сын играл на баяне. Этот инструмент был тогда еще в моде, и она отдала Федора в музыкальную школу, учеба в которой вызвала у Чистякова больший энтузиазм, чем учеба в общеобразовательной. Учился Федя на четверки. К четырнадцати годам он понял, что, по большому счету, его интересует только рок-музыка. После уроков начинает частенько наведываться на пластиночный «толчок». Учится играть на гитаре. И с двумя одноклассниками создает группу под названием "СКРЭП".

Результатом его абсолютно домашней деятельности явился альбом с таким же названием (1985). Именно с этой записью они и пошли к светилу питерского андеграунда Андрею Тропилло, студия которого находилась неподалеку от места обитания будущего «Ноля». Тропилло все понравилось, но он посоветовал школьникам записать у него настоящий «взрослый» альбом и изменить название, т.к. англоязычность в таких делах, видимо, считал неуместной. Окрыленные вниманием мэтра ребята частенько стали захаживать к нему и ждать свою очередь. В этот период Тропило писал «Энергию» (Алиса), «Детей Декабря» (Аквариум) и «Белую Полосу» (Зоопарк). Видимо, хитроумный Тропилло давал молодежи возможность понаблюдать, как работают более опытные музыканты. Дебютный альбом "Музыка Драчевых Напильников" был записан Чистяковым и Николаевым к марту 1986 года, а группа стала называться «Нулевой», что довольно быстро сократилось до краткого «Ноль» (взятого из песни с этого альбома "Инвалид Нулевой Группы", которая надолго осталась одной из «визиток» группы. В декабре 86-го к этой паре присоединяется басист Дмитрий Гусаков. И после двух выступлений на репетиционной точке «Ноль» с триумфом отыгрывает свой дебютный концерт на сцене Ленинградского Рок-клуба накануне нового 1987 года… По сути, тот стиль, который был найден в первом альбоме, дальше только обогащался, развивался и оттачивался. Баян в Фединых руках не был лакированной матрешкой в стиле «а-ля рус», это был просто зверь, который то плакал, то пел, то хохотал. Он навсегда определил тот фирменный звук, без которого «Ноль» был уже невозможен. Притом, что интуитивно музыка группы абсолютно вписывалась в понятие «питерской школы», аналогов ей не было. «Ноль» умудрился органично совместить общерусский разгульно-душевный характер, уходящий глубоко корнями к сказкам и частушкам, с порой конкретно-пролетарскими интонациями городской окраины.

В песнях группы всегда присутствовала ирония и, что много важнее, самоирония. Девятнадцатилетний Федя Чистяков состоялся не только как автор подавляющего большинства песен группы, но и как одареннейший музыкант. Его соло на баяне были стихийны и непредсказуемы, в них можно было услышать и «Танец с саблями», и «Цыпленок жаренный» и «Полонез Огинского», и шуточную пародию на «Время менять имена» «Алисы».

С большим успехом прошли концерты «Ноля» на фестивале в подмосковной Черноголовке и на 5-ом фестивале Ленинградского Рок- клуба, жюри которого было покорено Федей так, что не могло даже сформулировать, за что ему давать приз, и дали «за все»! (Путешествие Рок-дилетанта). Начиная с 87-го группа много гастролирует: Москва, Псков, Ангарск, Петропавловск-Камчатский, Тула, Иваново, Киев и т.д. Большое количество концертов повышает ее сыгранность и отточенность в аранжировках, что еще больше раскрывает возможность Федора импровизировать на сцене. В июле 87-го барабанщик Николаев уходит в армию, а на его место заступает Сергей Шарков (экс-«СЛМР», а после «Ноля» - «Объект Насмешек», «Форум»).

Накануне VI Фестиваля Лен. Рок-клуба (июнь 1988) в группу пришли гитарист Георгий Стариков и другой барабанщик Александр Воронов (после «Объект Насмешек», «Текила Джаззз»). Примечательно то, что видимо «Ноль» таки останется единственной группой, неоднократно и абсолютно спокойно выступавшей перед "Алисой" периода расцвета. Представители алисовской Армии появлялись на концертах с красными шарфами, как у Кинчева и в тельняшках, «фирменном» прикиде Дяди Федора. Воронова за барабанами ненадолго заменил Вячеслав Никольчак. Группа съездила в несколько гастрольных поездок, в том числе в первый раз за границу – в Финляндию и уже начала готовиться к новой записи.

Весной 1989-го из армии возвращается Леша Николаев и занимает свое законное место за барабанами. И летом в студии Ленинградского Дворца Молодежи, в окончательно сформировавшемся «золотом» составе, «Ноль» записывает второй альбом – «Сказки», куда входят такие хиты, как «Сказка о колбасе» и «Пушки – в зад!». Примерно в это же время группа принимает участие в совместном советско-датском проекте «Лайка». Работа в нормальных профессиональных студийных условия приходится «нолям» по вкусу и к концу 89-го они усаживаются на ту же студию записывать третий альбом, благо количество и качество накопленного материала позволяет. Музыкальные пристрастия Федора при их достаточной обширности заметно тяготеют к «Дорз» и его новому безусловному любимцу Тому Уэйтсу. Заглавная эпиграфическая короткая песня с альбома «Северное Буги» косвенно посвящена именно ему. К весне альбом был готов и вместе со вторым, уже изданным на виниле, выходит на кассетах.

В мае 1990 года «Ноль» в экстремальной ситуации летит на гастроли в Ирландию. Дня за три до поездки, подвыпившие солдатики избили на улице барабанщика группы и он оказался в больнице со сломанной челюстью и сотрясением мозга. По предложению директора группы на этот раз его заменил Игорь Чередник (экс- «Аукцыон», «Игры»).На этом фестивале в г. Корк «Ноль» выступал предпоследним, но после второй же песни неизвестной там группы буквально все десятитысячное поле просто взорвалось аплодисментами и свистом. Непонимание иностранной публикой текста нисколько не мешало группе за границей. Бешенного драйва, демократичности и вместе с ней ни на что непохожести всегда с лихвой хватало, чтобы раскачать даже самого «тормозящего» слушателя. Непосредственно музыкальный стиль «Ноля» так и не был никак назван и музыканты частенько веселились, увидев на афишах какое– нибудь очередное «полька- панк- группа из России».

Отдельным воспоминанием остался концерт, сыгранный группой в старинном немецком замке в центре Нюрнберга (Германия) в конце июля 90-го года. После полуторачасовой программы «Нолю» не удалось покинуть сцену; публика просто «ревела» и под мольбы организаторов фестиваля группа начала играть свои «коронки» на бис по второму разу и, видимо, играли бы их еще долго, но песне на седьмой Федин баян треснул пополам и, размахивая этими уже не связанными друг с другом половинками, Чистяков ушел со сцены.

Федор всегда был открыт для сотрудничества во всяких проектах, но лично был знаком не со многими рок- музыкантами страны. Отдельно стоит отметить его сотрудничество с группой «Дети» и с инструментально виртуозными «Джунглями». Но в более-менее активный проект вылилось лишь периодическое совместное музицирование с группой «Время Любить», с которой «Ноль» делил репетиционную точку. Ни публика, ни рок- музыканты этого, само собой, не приветствовали и, после поездки в Германию в августе 1990-го, проект затух. Собственно, были на это и объективные, музыкальные причины. Если индивидуальные манеры игры каждого из участников «золотого» состава «Ноля» сочетались, складываясь, как в конструкторе, то манера гитариста «Время Любить» дублировала манеру Чистякова в том смысле, что он, видимо, считал концерт своим большим соло. Как сказал кто-то из приятелей «Ноля»: «Два пильщика на одну группу- это слишком много». Разумеется, Чистякову вскоре это наскучило.

«Ноль» гастролирует в Казани, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге. В августе 91-го едет на фестиваль в г. Руан (Франция). Кроме этого, «Ноль» играет на очередном фестивале Лен. Рок- клуба во Дворце спорта «Юбилейный» и в октябре едет на представительный фестиваль питерского неформального искусства в г.Нант (Франция). К этому моменту, летом 91-го года, уже был записан, пожалуй, самый коммерческий альбом «Ноля» – «Песня о безответной любви к Родине». Писался он на легендарной студии на Фонтанке и запись эта происходила весело и непринужденно. Практически все песни этого альбома, а особенно «Песня о настоящем индейце», «Иду, курю», «Человек и кошка», «Улица Ленина», «Трамваи» были абсолютными хитами, и до сих пор крутятся на различных радиостанциях. Именно с этого альбома у «Ноля» начались клипы. Бахыт Килибаев и Алексей Розенберг получили серебрянный приз на одном из «Поколений» (до этого премировались только откровенно попсовые клипы). Забавно и то, что независимо друг от друга энтузиастами были сделаны два дорогостоящих компьютерных клипа на «Человек и кошка», которые группа увидела уже по телевизору. Все это говорит именно о настоящей, а не раздутой с помошью вливания финансов культовости группы. Причем культовость не помешала песням «Ноля» быть абсолютно всенародными, их можно было услышать и в переходах метро, и в поездах, и где угодно.

Летом 92-го года на студии «АНИС» в Москве втроем, без Гоши Старикова, отношения которого с лидером то обострялись, то восстанавливались, «Ноль» записывает свой последний в той жизни альбом. Эмоциональное впечатление от него прямо противоположное «Песне…» Он мрачен и в нем ощущается приближение наступления конца. Его название – «Полундра». В нем, как в зеркале, отражается лицо очень талантливого, но уже основательно больного, очень уставшего и все же, из последних сил, абсолютно искреннего «Ноля». В нем еще мелькает «фирменный» нолевский юморок, но от него не весело, а, мягко говоря, тревожно. Несомненным хитом этого альбома является песня «Я проиграл». В записи альбома поучаствовали гитарист и трубач, которых Федя привел в студию прямо из перехода метро.

Эксперименты Федора со стимулирующими средствами привели его в один небезызвестный в «тусовке» домик под Петербургом. «Специфическая» атмосфера этого места расшатала психику Чистякова до крайности и в конечном итоге резко изменила его судьбу. За покушение на убийство хозяйки этого дома Федор был арестован и препровожден в питерские Кресты, где находился, пока шло следствие и проводилась медицинская экспертиза, которая признала его психически нездоровым. После повторного суда он был направлен на принудительное лечение, откуда два раза убегал на пару-тройку дней, всегда возвращаясь обратно. Отпустили Федора на свободу накануне Игр Доброй Воли со справкой об инвалидности. Группа ожидала его с нетерпением. Им казалось, что вот, наконец-то, начнется нормальная взрослая музыкальная работа. Но судьба распорядилась иначе. Попытки Чистякова разобраться со своими внутренними вопросами привели его в православную церковь, что закончилось полным ее неприятием с его стороны. И практически сразу же он встретил Свидетелей Иеговы, которые с его точки зрения и ответили на все, так мучившие его, вопросы. О музыке не могло идти и речи. Старые друзья были в шоке. Но было очевидно, что самому Федору абсолютно комфортно. И все же оставалось несколько человек, которые продолжали с ним общаться, и в се же верили в то, что Федор возьмется за баян. И к музыке он действительно вернулся. К ноябрю 96-го года на студии «Береза- рекордс» он записал свой первый сольный альбом «Когда проснется Бах». Первые переаншлаговые концерты после перерыва в пять лет «Ноль» сыграл в Питере (10.04.97) и в Москве (12.04.97). Группа находилась в своем «золотом» составе (Чистяков, Николаев, Гусаков, Стариков) плюс Петр Струков (Дети) на балалайке и акустической гитаре. За столицей последовали поездки в Екатеринбург, Ростов, Краснодар, снова в Москву. Думаю, не было ни одной репетиции, на которой музыканты не пытались бы уговорить Федора «вспомнить» еще какую-нибудь из старых песен. Делая упор на инструментальность, он полностью отказался от песен, текст которых касался алкоголя, секса или наркотиков, короче, всего того, чему больше не было места в его новой жизни. Правда, в какой то момент он все же решился спеть «Человека и Кошку», но нарочито куражась над «шедевром» и заменив две последние строчки припева на «… не поможет порошок, доктор не спасет». Но публика есть публика, она привыкает медленно и еще медленнее отвыкает, особенно от горячо любимого. С каждым концертом он все больше убеждался, что все это уже не для него. И в августе 98-го, наконец, объявил группе, что ее больше нет и не будет. Незадолго до этого Чистяков успел записать сольник «За седьмым перевалом». Концертная же деятельность группы этого периода останется на концертном альбоме «Что так сердце растревожено…» Но пока эти альбомы не изданы. Может быть, наша история на этом не закончена, и поклонники Чистякова еще услышат его неподражаемую импровизацию на баяне. В судьбе незаурядных людей бывают неожиданные и драматичные повороты. Талант живет по своим законам и требует от того, кому он подарен, слишком много душевных сил, но верно и то, что дар постоянно требует самовыражения. А поэтому будет «другая жизнь», и если «в одну реку нельзя войти дважды», будет «другая река». Может, будет…


Светлана Лосева

опубликовано на вкладыше к CDЛЕГЕНДЫ РУССКОГО РОКА "НОЛЬ"