Лидер группы «Ноль», автор культовых песен «Человек и кошка», «Иду. Курю» и «Песни о настоящем индейце», решил возобновить музыкальную карьеру. И спеть свои старые хиты, которые отказывался исполнять по религиозным соображениям: Чистяков — свидетель Иеговы
Федор поднимает трубку и просит перезвонить через десять минут: он в метро.
— Почему вы решили вернуться на сцену?
— В 2004 году у меня случился творческий кризис: желания что-то делать, двигаться дальше не было. Сейчас появилось новое осознание своей роли в отечественной музыке.
Формально Чистяков ушел со сцены в 2004 году, но фактически — в середине 1990-х, когда после жизненных перипетий категорически отказался петь старые песни.
У него эталонная для рок-героя биография. Пока другие российские рок-музыканты зарабатывали деньги на старых хитах и наращивали толстую кожу, превращаясь из бунтарей в буржуа,
Чистяков занимался классическим для рокера саморазрушением.
В 1992 году он попытался зарезать свою приятельницу, решив, что она — ведьма. Год провел в Крестах, затем попал на принудительное лечение в психбольницу.
Музыканты группы «Ноль» записали без него альбом «Ноль без палочки». После освобождения Федор вступил в «Общество свидетелей Иеговы».
В конце 1990-х Федор углубился в собственный музыкальный проект, но сольное творчество большой популярности не принесло. Чистяков освоил видеомонтаж.
Одно из его достижений на этом поприще — клип для совместного проекта Михаила Боярского и группы «Кафе». Но в прошедшем году никаких проектов, связанных с монтажом,
у Чистякова не было — отчасти поэтому он и решил вернуться к старым хитам, но лишь к тем, которые не противоречат его религиозным взглядам.
В частности, он не хочет исполнять песни, в которых есть ненормативная лексика и романтизация наркотиков.
— Я как был свидетелем Иеговы, так им и остался. Но религия — не единственная причина, по которой я не хотел исполнять старые песни. Мне внутренне не хотелось отождествлять себя нынешнего с собой прошлым.
Но сейчас я рассматриваю исполнение старых песен как демонстрацию ретроспективы собственного творчества.
По словам Чистякова, он готов исполнить песни «Улица Ленина», «Человек и кошка», «Доктор Хайдер» и «Цикорий», а вот «Индейца» — нет.
На замечание, что «Человек и кошка» тоже содержит намек на наркотики, Чистяков отвечает, что долгие разговоры с журналистами убедили его в том, что слушатели не улавливают этот смысл в словах про «порошок волшебный», который «везет доктор».
«Поэтому и мне надо отказаться от этой трактовки», — говорит Чистяков.
Федор Чистяков с его баяном, веселой музыкой и простыми текстами всегда был «лишним человеком» в слишком серьезном русском роке. И именно поэтому сейчас его возвращение как нельзя кстати.
Рок-н-ролл, как известно, мертв, а вот бытописание российских коммуналок, наркотический флер, безумие в текстах и в голосе, и, самое главное, личность с романтической, странной и страшной историей, — это именно то, что нужно. Не исключено, что помимо фантастического Петра Мамонова в России появился еще один артистичный юродивый проповедник, на этот раз сектантского толка.
Наталья Зайцева
опубликовано в журнале "Русский репортер" №42
5 ноября 2009
