«... С чего же начать?! Пожалуй, вот с чего… первое сильное впечатление я испытала, увидев впервые «Ноль» на фестивале Ленинградского рок-клуба в 1987 году, тогда, собственно, весь зал встал когда Федя заиграл и запел) А потом (в июне 1988 года) мы (Творческое объединение молодежи) решили сделать подарок городу в день молодежи и пригласили группу «Ноль». Встретив, Федю уже здесь в Ангарске я с трудом соединяла два образа – Федя на сцене и в жизни. Это был мальчик 19 лет, розовощекий (такой тощий и при этом румяный), умный и молчаливый. Во время антракта на концерте в гримерку вошла Людмила Афанасьевна Сергеева, тогдашний зав. Отделом культуры г. Ангарска, и сказала: - «Федя, Вы замечательный, талантливейший музыкант! Ну, зачем Вы поете такую мерзость?» Тогда я улыбнулась про себя, мол, что Вы понимаете?! А теперь, я бы тоже сказала, что Федя, несмотря на свои 19 лет, был удивительным музыкантом, я бы сказала – виртуозом! Да, ладно - о воспоминаниях, так вот, приехали замечательные питерские мальчишки. По статусу и народной любви, я думаю, они были где то рядом с Юрой Шевчуком, только молоденькие. Время было удивительное! Я жила в общежитии Оргстройпроекта и там у меня перебывали, почти все, кто к нам из музыкантов приезжал с концертами, но Ноли у меня бывали каждый день - я их кормила сама обедами и очень поразила салатом из капусты с черемшой)) Даже уезжая барабанщик прихватил с собой два пучка черемши в Питер. Не уж то у них там черемша не растет?
Особенные воспоминания, конечно, о походе на Байкал. Уж не знаю, что это было и что меня на это подвигло, но я решила их сводить пешком в дикий поход, т.к. я немного увлекалась туризмом. Мы пошли в Темную падь, до станции ехали на электричке, потом шли пешком. В помощь со мной отправились местный абориген Мантуров, одна бы я не справилась. Естественно, гости шли на легке , а я и Мантуров тащили на себе все необходимое (еду, снаряж и пр.) гости же всю дорогу ныли – зачем только они согласились на это испытание, как, мол, можно так измываться над звездами рок н ролла)) это было и в шутку и, совсем, не в шутку, потому что в какой то момент Федя наотрез отказался переходить малюсенькую речку, боялся соскользнуть с камушка и промочить ноги)) Но с Божьей! помощью мы все же дошли до места и тогда радости и гордости за себя у Нолей не было предела! Они лазили по скалам на самый верх и кричали всякие лозунги, сейчас я уже не помню какие ( Потом пошел дождь и ночевать пришлось в тоннеле, (сильный дождь был) А весь обратный путь все восхищались своими достижениями и хвалили себя. Потом, когда мы уже встречались в Питере, то я неоднократно слышала, что вот, мол, мы не то что Кинчев и Гребенщиков! Мы на Байкал не на комфортном автобусе в Листвянку ездили, а собственными ножками дошли и видели дикий Байкал! Ну, вот, собственно, и все…»

«Но вернемся к ангарчанам. К 1989 году на их счету уже была организация концерта группы «Ноль». Дело было, если не ошибаюсь в ДК «Современник». Мы натянули вокруг сцены веревки и развешали на них пионерские галстуки. Со стороны было непонятно, кого именно огораживают – публику от дяди Федора или дядю Федора от публики. Присутствующая на концерте представительница горкома партии тоже почувствовала некую двусмысленность происходящего и попыталась на середине прервать концерт сославшись на то, что организаторы не предоставили тексты гостя на литование. Заявление дяди Федора о том, что у него все тексты залитованы в Ленинграде вызвало гневную отповедь надзирателя от горкома. Она открытым текстом заявила, что ленинградские власти для них не указ, она знает каким безобразиям те попустительствуют, а в нашем маленьком городке вся эта антисоветская зараза не к чему.
«Ваши тексты очень сомнительны, а ваше издевательство над революционной музыкой достойно отдельного разбирательства», - сказала она. Тем не менее у Татьяны Блажко нашлись какие-то весомые аргументы, поскольку после вынужденного антракта концерт продолжился. Разумеется, после концерта все напились в знак победы над диктатурой совка.»