Федор Чистяков больше не живет на улице Ленина
Лидер группы «Ноль» выступает теперь в качестве «Свидетеля Иеговы»

Его не должны были отпускать из «психушки» так скоро. С диагнозом «параноидальная шизофрения» Федора Чистякова следовало бы продержать в Скворцова-Степанова не один год. И предпосылки к этому были. Как-никак покушение на убийство. Нов то же время в «дурке» Федор не бузил – за это там наказывали строго.

Весь год пребывания в клинике им.Скворцова-Степанова Федор вел себя на удивление примерно. Правда, баловался «травкой» и водочкой, которыми ему иногда удавалось разжиться, но делал это аккуратно. Никто из персонала ни разу не видел его «под кайфом». Может, потому что был Федор со всеми общителен, всегда вроде как на виду. Но полностью выздоровевшим его в клинике не считали и опекать собирались долго.

Внезапно в середине 94-го вышло постановление Минздрава, по которому в связи с недостатком средств предписывалось выписать большую часть психических больных, оставив лишь тех, которые никак не могли остаться без спецнаблюдения. Параноидальный шизофреник Федор Чистяков не мог. Но его почему-то выпустили, предварительно накачав лошадиной дозой медикаментов и посадив на вторую группу инвалидности с соответствующей пенсией.

Первые несколько месяцев после выписки из «дурки» Федора было просто не узнать. Осмысление любого заданного ему вопроса занимало не менее тридцати секунд. Отвечал он тоже с расстановкой. Тормозил. И, чтобы не находится в диссонансе с бешенным ритмом городской жизни, на время эмигрировал к другу в деревню. Занимался созерцанием жизни крестьян и осмыслением своего будущего. Именно там и пришло понимание того, что после всех его песен и всего остального сказать больше нечего. «Я пережил такое состояние, когда просыпаешься утром и не понимаешь: зачем?- сказал как-то Федор.- Вся эта прошлая жизнь моей никогда не была».

Прошлая жизнь

Но чья же она тогда? Пьянство, «травка», грибы – галлюциногены, которые были в особой чести в питерской рок-тусовке, впрочем, также, как и беспорядочные половые связи. Последняя закончилась для Федора трагедией.

Ирина рисовала для музыкантов, поэтому в тусовке была абсолютно своей. Во время очередной пьянки в число ее жертв попал и Чистяков. В ту ночь они уехали в Комарово, где у Ирины была дача, и с тех пор жили там вместе. По словам гостей, часто весело проводивших время на комаровской даче, Ира издевалась над Федором, как только могла. Ну такой у нее был характер. А Федор терпел. Вообще к женщинам он относился без особых иллюзий, но после встречи с Ирой его отношение стало меняться. Только вот Ирина той же преданностью Федору отнюдь не платила и это очень раздражало его.

Ситуация осложнилась, когда Федор привез в Комарово свою обездвиженную и психически ненормальную мать. Федора она воспитывала без мужа, поэтому ревновала его ко всем женщинам, особенно к Ирине. Порой ее выкрики с отчаянной матерщиной, доносившиеся сквозь стены соседней комнаты, становились нестерпимыми… Прибавьте к этому творческий кризис в группе и все чаще возникающий вопрос: «А что дальше?». Напряжение должно было найти выход. И Федор замыслил…убийство. Про себя он его проигрывал много раз. А за несколько суток до покушения он выкрал у своего приятеля, музыканта группы, охотничий нож.

На следующий день и случилась та самая драма, которая перевернула всю жизнь музыканта… Среди бела дня, неумело, он пытался пе-ре-пи-лить, как отметят потом в материалах дела, неверной подруге горло. Несколько лет спустя, оглянувшись на случившееся, он скажет, что он совершил это от полнейшей безысходности, из последних сил.

А тогда… Ирина жутко кричала. Почувствовав неладное, кричала в своей комнате и полусумасшедшая мать. На эти истошные крики прибежали соседи. Они-то и вызвали милицию. Федор никуда бежать не собирался. И ни от чего не отпирался. Забрали их одновременно: ее - в больницу, его - в милицию, где потом, в течение восьми долгих месяцев, ему пришлось ждать медицинской экспертизы. Наконец, проведя ее, врачи признали Чистякова невменяемым и после суда отправили на принудительное лечение.

Считая эту жизнь «не своей», сегодня Федор старается о ней не вспоминать. Точно также он старается не замечать время от времени мелькающие по ТВ клипы группы «Ноль». Федор давно уже отошел от рок-тусовки. В той среде, по его собственному признанию, теперь тяжело находиться. Где легко? В религии. Сразу же по возвращении из деревни Федор начал изучать Библию. А потом, два года назад, на его пути появились братья из секты «Свидетели Иеговы».

Метаморфоза

Для друзей Федора метаморфоза стала большой неожиданностью. В Питере, кстати, «Свидетели Иеговы» - одна из самых мощных сект. Федор регулярно посещает «свидетельские» сходки, а в остальное время занимается проповедничеством, пытаясь пополнить ряды приютившей его секты.

Каждый день ровно в три к нему приходит напарник-«проповедник», и они отправляются на работу: ходят по квартирам, агитируют. В отличие от напарника у Федора железная логика. –а каждым ответом он не лезет, как приятель, в замусоленную Библию, а пытается объяснить логично, своими словами. Но если собеседник вдруг ставит его в тупик своими контраргументами, Федор не спорит. Он просто разворачивается и уходит.

Недавно, по рассказам друзей, Федор перечислил неожиданно поступивший из-за границы гонорар «Свидетелям Иеговы». Поговаривают, будто завещал им однокомнатную квартиру, где живет со своей больной матерью. Мораль секты такова: ты должен зарабатывать для секты, а уж секта будет тебя содержать потом. Ну а пока Федор с матерью живет на две мизерные пенсии по инвалидности. Но тем не менее на новый пиджак денег себе выкроил ( пиджаки, кстати, он отродясь не носил)- надо ж держать марку.

Он вообще за последний год преобразился, каждый день аккуратно бреется, чего за ним не замечалось раньше. И, как рассказывают те же друзья, его стали встречать на улице с какой-то девушкой, тоже из секты. «Библия не призывает к аскетизму»,- объясняет Федор. (Это же, только по-своему, поняла и бывшая пассия Чистякова, роковая женщина Ирина. Она все так же ведет богемный образ жизни в своем Комарове и по-прежнему потчует гостей фирменными «грибками». Только прозвище теперь у нее другое: после неудавшегося покушения ее зовут Недорезанной).

Точно так же Федор относится и к труду. До некоторых пор он работал на заводе – собирал патроны для светильников, прикручивал провода. Это приносило ему не только некоторые деньги, но и давало возможность спокойно размышлять. Так он вернулся к занятиям музыкой. Только теперь он хочет ее делать инструментальной, близкой и понятной большинству людей.

Все возвращается на круги своя?


Авторы выражают благодарность за помощь в подготовке материала Анатолию Темкину (газета «Невское время»,Санкт-Петербург).


Ирина Мастыкина
Серафим Берестов

опубликовано в газете "Комсомольская правда"
06.11.1996