Школа жизни Дяди Федора

"На вольных и могучих берегах,
В огромных современных городах,
Где вверх из труб выходит сизый дым,
Где трудно оставаться молодым…"

"Северное Буги"

Да чего там, порой вообще трудно оставаться. Особенно тем, кто хоть раз в жизни всерьез, а не из лицемерного внутреннего кокетства задавал себе вопрос - зачем родился Как живу' Вполне возможно, что эти вопросы, такие, казалось бы, типичные для российского сознания, вышли из моды. А разве они когда-нибудь были в моде? И вообще, при чём тут мода?

Итак, ничего такого особенного, не похожего на реальную жизнь всей остальной страны, в детстве Федора Чистякова не было, была коммуналка, была мама, работавшая всю свою жизнь, пока не заболела. Характер у Антонины Чистяковой был прямой и властный, в общем, суровый. Но, как и любые родители, она хотела дать своему чаду с детства как можно больше, и все. что могла, для этого делала. Сначала она отдала его в музыкальный кружок, причем не без его желания, а с первого класса — в музыкальную школу по классу игры на баяне. В музыкальной школе учиться ему было куда интереснее. Хотя впоследствии, класса с шестого, особого усердия не было. Чистяков не был школьным хулиганом, но популярным среди педагогического состава тоже, прямо скажем, не являлся. Особенно его не любил физрук за планомерное манкирование физкультурой. Как и у многих, лет в четырнадцать у Федора проснулся интерес к рок-музыке. Начались регулярные поездки на пластиночный толчок. В это же время он учится играть на гитаре. С двумя одноклассниками собирает группу под названием "СКРЭП". Пытается писать песни, серьёзные по содержанию, а получаются "какие-то шуточки". "Я даже не считаю это за песни, - вспоминает Чистяков. - Так. Встречались дома подурачиться, пообезьянничать, поиграть в рок. Я и тогда так к этому относился". Результатом была запись альбома с таким же как и группа, названием. Именно с ним в 1985 году они и пришли к "солнцу" тогдашней подпольной звукозаписи Андрею Тропилло, благо его знаменитая студия находилась в пяти-десяти минутах ходьбы от дома каждого из участников группы. Тропилло вроде как все понравилось, но он присоветовал записать у него настоящий альбом и непременно изменить название, т.к. англоязычное "СКРЭП" вообще записывать отказался. Окрыленные школьники начали постоянно к нему наведываться но студия была постоянно занята то "АКВАРИУМОМ", пишущим "Детей Декабря", то "ЗООПАРКОМ" с "Белой полосой, то "Алисой с "Энергией", а время шло. Вполне возможно, что хитроумный Тропилло таким затейливым способом демонстрировал молодежи, как пишутся уже бывалые рок-музыканты. И все же к марту 1986-го альбом "Музыка Драчевых Напильников" был записан. Стало окончательно ясно, что это уже не шуточки, и группа существует.
Ей срочно требовалось название. Взялось оно, собственно, из песни "Инвалид Нулевой Группы", которая впоследствии стала одной из визиток "НОЛЯ".

Начались концерты: сначала на репетиционной точке, затем в Ленинградском рок-клубе, выступления группы на V (1987), VI (1988) и VII (1990) фестивалях реально показали, что "НОЛЬ" не просто еще одна классная группа так называемой питерской традиции. Ее творчество стояло как бы особняком и даже приблизительных аналогов не имело. Забавным было и то было и то, что, не делая никаких специальных телодвижений, чтобы иметь свою армию поклонников, "НОЛЬ" был чуть ли ни единственной абсолютно спокойно выступающей перед "АЛИСОЙ", а судьба сводила их неоднократно. Алисоманы моментально вместе с красными шарфами начали наряжаться в тельняшки - "фирменный" сценический прикид Дяди Федора.

"Натянул на Фендер струны,
Медиатор в руку взял,
Е….л стакан портвейна
И ти-хонь-ко за-иг-рал"

"Говнорок"
И надувались меха его баяна, и вырывались то хриплые, то разудало-гортанные звуки его голоса, и неслась вся эта "тачанка" под названием "НОЛЬ" по нашей бескрайней неухоженной Родине, как в зеркале, отражая ее небритую, бесшабашную, самобытную, а может, и первобытно загадочную физиономию. Думаю, что именно Федор был тем человеком, который первым в своих песнях воспроизвел мрачную, но все же романтичную эстетику рабочих районов с их коммуналками, с их беспробудным пьянством и тяжелым похмельем. "Конечно, эти песни описывали реальность, которая была вокруг. Какие-то мои внутренние личные переживания. Содержание песен хотя и было шуточным, но скорее из разряда черного юмора",-вспоминает он. И они действительно были порой смешные. Веселыми их назвать сложно.

Запись альбомов, концерты, гастроли по стране и за рубежом. Жизнь по принципу всего и побольше. Посиделки, вечеринки, друзья и подружки. Были и какие-то достаточно серьезные увлечения. Но образ жизни, сам статус героя рок-н-ролла все больше сводился к полному пофигизму в отношении к собственной жизни. А это путь, уводящий в никуда. Тем более когда тебе двадцать, когда не хочется ни о чем думать, когда большинство приятелей тащатся от своей гениальности. "Эта обстановка льстила слуху, было очень приятно ощущать себя гениальным и прогрессивным. Сам факт, что я играл в рок-группе, меня как-то усыплял, в том смысле, что жизнь идет не зря и все нормально", - говорит Федор. В общем, было все, кроме реального осмысления происходящего. И, конечно же, наркотики, а как же без них - Моррисоны мы или нет, в конце концов! И как результат попытка избавить человечество от гадостей, через которые прошел сам - покушение на убийство. Об этом много писали. Но добавлю один штрих — я помню, как на первом заседании суда онемел адвокат, я и все, кто там еще присутствовал, когда судья, рассматривая показания экспертизы о Фединой невменяемости, вдруг сказал: "Да чего такого ненормального он совершил? Ну хотел убить гадину". Сейчас Чистяков не склонен кого-либо в чем-либо винить, кроме себя самого, и глубоко убежден, что так или иначе он все равно дошел бы до ручки. Когда следствие закончилось, из Крестов его перевели в больницу им. Скворцова-Степанова, откуда он дважды убегал, ведь негоже «настоящему индейцу» сидеть, когда можно где-то бегать.

Накануне Игр Доброй воли Федора выписали из больницы. Много воды утекло с тех пор: он вернулся в страну, которая сильно изменилась со времени его ухода. Была попытки сходить в православную церковь. Но она удивила Федора несоответствием тому, что он читал в Библии. Например, в церкви шла бойкая торговля свечами и пр.- а как же история об изгнании торговцев из храма? И он нашел место, где его натуру не разрывали противоречия, где на все его вопросы были даны четкие ответы, которые он принял как истину, где он увидел то внимание к себе, которое искал и не находил раньше. И братьями Федора стали Свидетели Иеговы.

О музыке поначалу не было и речи, тем более о сочинении песен. Шло время. Федор уже не самостоятельно, а под руководством изучал Библию. Это в конце концов его жизнь и, по большому счету, только ему решать, как и на что ее тратить. Лично мне просто было жаль, что эти руки не берутся за баян, и пылится он, кормилец, со всеми своими мехами на антресолях. Музыку Чистяков слушать продолжал. но уже другую - Баха, Альбинони, Пиаццолу, группу "SHADOWS" (кстати, они тоже Свидетели Иеговы). К началу 96-го желание играть музыку все же появилось. Федор не торопился, теперь он больше заботился о продуманности, неслучайности того, что он запишет и будет исполнять. Начал он с записи сольного альбома "Когда проснется Бах". Прослушав первый раз этот альбом, я поняла, что речь идет уже не о мастерстве, а о виртуозности игры на баяне. Это было так же ясно, как и то, что он не будет дожимать сливки старого успеха и в ту же реку вряд ли пойдет еще раз.

К выходу альбома было решено подготовить концертную программу. После некоторых переговоров собрался "золотой" состав "НОЛЯ", и процесс пошел. Но много воды утекло и многое изменилось. Его перестали волновать пафос и угар рок-н-ролльного былого величия. Ему стало интереснее просто качественно играть с ансамблем красивую музыку и видеть, что его слушают. А послушать, уверяю вас, там есть что. В принципе его расстроил концерт в Горбушке, т.к. он почувствовал непонимание со стороны публики, и это несмотря на весь ажиотаж и переаншлаг. Он спокоен и ровен в общении, он знает, чего он хочет и чего не хочет. Между прочим, это не так часто встречается вообще, и в творческой среде в частности. Недавно он женился и, по-моему, это один из самых мирных домов на свете. Да, Федор Чистяков сейчас весь такой, слишком правильный, но кто сказал, что это плохо? Со стороны это может показаться скучным, но не припомню, чтобы за последнее время ему было скучно. Похоже, он все же нашел тот образ и ритм жизни, который вот уже несколько лет является для него оптимальным. И если это действительно так, то его с этим можно только поздравить, за него можно только порадоваться.


Светлана Лосева

журнал ""Музыкальное обозрение" №9