Фестиваль "Крыша для слона" в КЗ у Финляндского вокзала, 2 июня 2001 г.
Башаков, Зимовье Зверей, Чистяков, Федоров.

Питер, концертный зал у Финляндского вокзала, 2 июня 2001 года.

Фестиваль "Крыша для слона". Ожидаются: Федя Чистяков, Леня Федоров, Михаил Башаков, Константин Арбенин, Дмитрий Кузьмин и Кирилл Комаров. Последнего, впрочем, я вычитал в афишах после концерта, меня чуть не развели на спор, что он "значился в списках". Я же Комарова на афишах совершенно не запомнил; впрочем, его и не было.

Начало… хм-м, с началом-то я как раз и промахнулся. Пришел я, по разгильдяйской привычке, в начале восьмого и без билета. Как выяснилось, тоже правильно. Черного Лукича я не особенно-то и хотел; месяц назад я сходил на его концерт с ознакомительной целью, и что-то не поперло. То есть видно, что человек классный, а песни ну совершенно не прут. Может, если бы я остался на второе отделение, где пели старые песни по заявкам публики, то все было бы иначе. Короче, Я пропустил Лукича и Вячеслава Ковалева, который, мало того, что был ведущим, еще и песни свои в самом начале пел. И был этому ничуть не огорчен. Билет мне тоже не понадобился.

Когда я вошел в зал, пел Башаков с Митей Максимачевым и Настей Макаровой, марокасы и бэк-вокал соответственно. Про них я уже писал около месяца назад, и нового было добавить практически нечего. Видимо, потому, что на этом сборнике им ничего не оставалось, как спеть несколько самых известных песен типа Элис и Солнце под крылом. Остальные были еще менее известные, я Башакова так толком и не послушал, даже в Питере их записи найти сложно. Я попал на последние три песни, как выяснилось, вопреки всем традициям, концерт начался не в семь, а в шесть, и абсолютно без опоздания. А я пришел почти к антракту.

После антракта вышло Зимовье Зверей почти в полном составе вместо заявленного Арбенина. "Почти" - это гитара, вокал и флейта. В 97-м году, когда Зимовье только начало приобретать известность, я часто ходил на их концерты, они были необычным явлением. Не желая насиловать полудохлые традиции русского рока, они держались обособленно. Тандем Кости Арбенина как художника, артиста и поэта и Саши Петерсона в качестве аранжировщика, менеджера и продюсера давал хорошие результаты. Эпизодически с ними играл ударник, перешедший в бэк-вокалисты, флейта прижилась, саксофон - практически нет. Пару лет назад появился басист, но все попытки сделать что-то электрическое смотрелись странно. На исходе 97-го года мне у них все разонравилось; возможно, из-за отсутствия прогресса в изящном и эрудированном словоблудии Кости. Последний их альбом, "Конец цитаты", был вполне неплох, но достаточно традиционен для Зимовья. На этом концерте они начали с самого что ни на есть старого-доброго, и им же продолжили: Одиссей и Навсикая, Молочный поросенок, Пых-пых и еще что-то из репертуара 97-го, с живостью напомнив мне атмосферу тех концертов. Костя долго и запутанно распространялся про схожесть колонн концертного зала со слоновьими ногами, видимо, желая привязать все за уши к названию акции в пользу восстановления слоновника в питерском зоопарке. По-моему, не стоило. Ну да ладно, это только мое мнение. При всем Костином артистизме блестящий конферанс удавался ему не всегда. Напоследок они спели что-то из совсем нового; сказали, что будут летом сингл записывать, "На третьем римском". Вот ведь, слова-то какие… После пятой песни Зимовье раскланялось, и Ковалев объявил Федора Чистякова в электричестве.

Бэнд, конечно, у Федора сейчас состава атомного. Тихий Игорь Рудик на клавишных, игравший в "Детях", буйный Ваня Жук с электрогитарой, Федя на этот раз с баяном, ну и его одноклассник и соратник по Нолю Николс на ударных. Ваня, как всегда, был развеселый, Игорь очень сдержанный, а вот сам Федя… Начали они с Подледного лова, и я поразился, насколько он плохо пел, то ли волновался очень, то ли настолько петь не умел. Аранжировки были классные, тут ничего не скажу, и играли они заметно жестче, чем раньше. Потом спели старинный Нолевский Кислотный дождь, одну из немногих песен старого Ноля, которые пережили все. Дальше пошло то, что я не слышал вообще: Блюз Кубинского негра и пару песен для детей, последнее увлечение Феди Чистякова. В одном из интервью он говорил, что никто сейчас не пишет детских песен, и хочет сам этим заняться. Старым детским стихам он придавал своей музыке совершенно другой образ, народ на концертах от того же Бармалея в версии Федора так прется… Бармалей на этот раз не исполнялся, но зал они завели хорошо. Федя даже стал прыгать по сцене с баяном, но было его почему-то жалко, видно, что отвык он уже и куражу не хватает, несмотря на то, что очень хорошо отношусь к тому, что он сейчас делает.

Напоследок оставили Ленечку Федорова. Этот вышел совершенно уставший от жизни, полностью невозмутимый, несмотря на все свои обычные выходки. Какие-то безумные парни побежали в проход и стали изображать из себя хреновых Гаркуш, хорошие не получались никак. Пел Леня как общенародное, так и совершенно неизвестное: парочку совсем новых песен, Голова-нога, Заведующий, Моя любовь, Седьмой, Птица, Что-нибудь такое… "Зимы не будет!" - кричали из зала. "А кто ж ее знает?" - отвечал Леня. Гаркуш развелось необычайно много, они стали заслонять собственно зрелище и их попытались увести. Хотя бы разредить. Леня же был настолько спокойным… меня это поразило просто. Но больше всего мне понравилось, как он ушел. Его долго просили День Победы, он начал петь, допел почти до конца, потом то ли штекер от гитары вылетел, то ли просто надоело играть, он спел в микрофон кусочек традиционного "припева" и вдруг, не говоря ни слова, встал и ушел. Народ даже офигеть толком не успел.

Я отнесся как к должному, что на бис никто не выходит. Но вышел Ковалев и стал постепенно вызывать всех участников действа на сцену. Леня и Федя даже ждать не стали, вышли, помаячили сбоку, поклонились и ушли, пока ведущий там распинался о сложном положении интеллектуальной песни в Питере. Видимо, клали они с прибором на интеллектуальную песню. Чуть подольше порисовались Зимовье Зверей, только язвительный Башаков что-то замыслил и начал шушукаться с Лукичем-Кузьминым. С Башаковым остались Настя, Митя и Сергей Григорьев. Джем в этой компании получился бы хреновый, но чувствовалось явное желание что-нибудь спеть. Зимовье тоже потихоньку удалилось. Башаков нашел единственные слова, как он сам сказал, которые знают все, но народ стал требовать Леню Федорова. Башаков обиделся и сказал, что пока Федоров не выйдет, он петь не будет. Все стали звать Леню, но тот не явился, и Башаков стал петь про Элис и порвал вторую и третью струны. Гитара, кажется, Лени Федорова была, кстати. "Ну а мы с такими рожами возьмем да и" порвем все струны… М-да. Персонал засуетился, принес на растерзание Башаковскую гитару и Кузьмин сел на сцене по-турецки на пол и спел какую-то советскую песню.

На этом все и закончилось. И вроде все хорошо было, и люди, и песни, но все я это видел уже. Гораздо лучше сходить на полноценный концерт, по-моему…


Poloz

опубликовано на сайте "Ленинградского Зоопарка"
копия - на сайте автора http://poloz13.narod.ru/slon.htm
04.06.2001