Фёдор Чистяков не желает идти по пути того музыкального направления, которое он метко охарактеризовал в своей не совсем цензурной песне про Fender Stratocaster. F4BAND, в отличие от некоторых своих коллег, не эксплуатирует всё те же «три с половиной аккорда», а идёт дальше, изучает новые технологии и продолжает записывать альбомы. Альбомы, очень нехарактерные для русского рока. И это — в условиях современного музыкального пространства, назвать которое шоу-бизнесом язык не поворачивается. Об этом и многом другом мы поговорили с Фёдором Валентиновичем на концерте, посвящённом тридцатилетию Ленинградского рок-клуба. А гитарист F4BAND Алексей Смирнов в свою очередь поведал о том, как возникают заторы на дорогах русского шоу-бизнеса, и какое отношение к этому имела легендарная организация.
О творчестве
— Сравните, пожалуйста, ваши ощущения «тогда» и «сейчас»: первый выхода на сцену рок-клуба и концерты спустя тридцать лет.
Фёдор Чистяков: Когда я впервые вышел на сцену, это была репетиционная точка группы ТЕЛЕВИЗОР. Зрителей было человек пятьдесят, атмосфера была такая домашняя, и играть мы все не очень умели. Сейчас совсем иначе. Сейчас это постановочное шоу с видеорядом, с расписанием… Мы выбегаем буквально как солдаты по свистку — это уж всё шоу-бизнес…
— Вы говорили, что последний альбом был некой попыткой хотя бы немного приблизиться к тому запредельному музыкальному уровню, который всегда был на Западе. Насколько это удалось?
Ф. Ч.: Не знаю… Думаю, что всё равно всё это очень далеко, а что удалось, что нет — судить слушателям, критикам. В русском роке всегда важен текст и он имеет какую-то первостепенную основу. А в Западном роке всегда было очень много музыкальных групп, которые делали акцент именно на музыке. У нас тоже много возникало таких команд, но все они в тот или иной момент исчезали. Возникая, как нечто чуждое, странноватое, они были невостребованы и рано или поздно исчезали.
— А в русском роке существовала хоть одна группа, которой удалось совместить музыку и поэзию высокого уровня?
Ф. Ч.: Да, безусловно. Это была группа НОЛЬ. Но сложилось так, что группу НОЛЬ знают в основном по таким песням как «Иду, курю», «Песня о настоящем индейце»… Это на самом деле шансон такой, где три аккорда. А у группы НОЛЬ были настоящие арт-роковые композиции, целые симфонии — «Как оно есть», «Мажорище». И вот сейчас в новой группе мы возрождаем как раз эти традиции. На данный момент в сторону шансона мне двигаться неинтересно.
О новых технологиях
— Как проходило ваше знакомство с новыми технологиями? Ведь вы начинали заниматься музыкой ещё тогда, когда не было не только компьютеров, но и просто хороших инструментов.
Ф. Ч.: Я очень долго не брался за компьютер, в отличие от моих многих коллег — в том числе и из группы НОЛЬ. Они уже делали музыку на компьютере, а я ничего этого не умел. Но где-то с двухтысячного года я стал постепенно к этому подбираться, и первый альбом, который я сам свёл — это был альбом «Ондатр». Потом ещё пять лет я занимался видео и там очень сильно погрузился в разные технологические вещи. К новому альбому я вышел с очень хорошей технической базой, со множеством разных штучек, приёмов. И сейчас я уверенно смогу заниматься продакшном от А до Я.
О музыкальном бизнесе
— Рассказывая о новом альбоме на своём сайте, вы сказали следующее: «После выхода UPDATE 2012 подобную высоту уже не удастся взять». Откуда такие настроения?
Ф. Ч.: Это был скорее вопрос не высоты, а просто бюджета этого альбома. Затрат во всех отношениях. В него было очень много вложено. Была надежда, что часть расходов будет оплачена издающей компанией, но компания умерла, поэтому все расходы легли на нас, а в результате мы альбом распространили даром в Интернете. Сможем ли мы сделать подобное ещё раз — не знаю. Потом, ситуация такова, что на Западе, по крайней мере, лейблы были инициаторами того, что многие группы регулярно и обильно что-то делали. Лейблы были заказчиками. Сейчас этого нет, и, собственно говоря, «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Если музыкантам нужны альбомы — то пусть они сами их записывают и продают, как могут. А платить им за это никто не будет. Это очень сложный вопрос для всех музыкантов, являющийся предметом обсуждений.
— Значит, ситуация с лейблами в нашей стране хуже, чем «там»?
Ф. Ч.: У нас тоже были неплохие начинания… Только было это всё как-то слишком поздно, и окрашено какой-то российской спецификой. И, в конце концов, кризис CD окончательно поставил всё в тупик.
— На ваш взгляд, сейчас шоу-бизнес существует на таком же кустарном уровне, какой был и в СССР?
Ф. Ч.: Нет-нет. Даже то, что вы сейчас видели — это хорошо поставленное шоу.
О рок-клубе
— В юности вы были завсегдатаем концертов, устраиваемых Рок-клубом. Но когда у вас возникла своя группа КАФЕ, сия организация приказала долго жить. Вы бы вступили в рок-клуб, если бы он продолжил своё существование?
Алексей Смирнов: Я был ещё не в том возрасте, чтобы стоять у истоков возникновения рок-клуба и знать всю подноготную. В этот движ я начал влезать лет в четырнадцать. Тогда всё казалось ужасно романтичным: моря портвейна, всеобщее братство. Но то, что творилось на большой сцене рок-клуба, мне было неведомо. Туда посторонним вход был заказан. В конце 80-х возникало много новых групп, но в элиту пробиться им не удавалось. Любое официальное объединение — это уже официоз, который обязывает к каким-то правилам и мешает творчеству. Меня всегда немного удивлял тот факт, что вроде бы — рок-н-ролл, мама — анархия, папа — стакан портвейна… И в тоже время — всё с пропусками, как у меня в институте и на работе, с корочками, печатями, штампами… Эти вещи у меня не укладывались в голове. Потому я был даже немного рад, что век рок-клуба закончился и начался настоящий рок-н-рольный беспредел. Большое количество молодых музыкантов, выросших на рок-клубе, вздохнули свободно и получили возможность себя проявить.
— На ваш взгляд, рок-клуб мешал пройти свежей крови?
А. С.: Не знаю, но какое бы ни было братство, кочегарки, ящики пива и пение под гитару по ночам, всё, где появляется большое скопление народа и продаются билеты — это уже бизнес. А где появляется бизнес, там творчество приобретает другой оттенок и начинает впадать в зависимость.
— Творчество не должно иметь ничего общего с деньгами?
А. С.: Нет, конечно. Не до такой степени; всё должно быть в меру. Почему-то многие современные бизнесмены считают, что музыканты должны играть из любви к музыке. А вот как настоящие музыканты, профи, с музыкальным образованием, должны содержать свои семьи — их не волнует. Времена изменились настолько, что люди с деньгами стали пропагандировать музыкантам игру «за бесплатно». А сами музыканты, которые когда-то кричали, что надо играть за идею, сейчас хотят кушать и требуют денег.
— Можете ли вы сопоставить сегодняшний юбилей рок-клуба с такими же мероприятиями в прошлом?
А. С.: Ровно двадцать лет назад, когда я был по ту сторону баррикад на праздновании десятилетия рок-клуба, это была феерия! Выходили АКВАРИУМ, Майк — просто фантастика! Осталось впечатление единения. Два самых ярких события на моей памяти (кстати, это подтверждали и мои старшие коллеги, когда я с ними делился воспоминаниями) — концерт памяти Цоя в 90-м и десять лет рок-клубу в 91-м. По яркости, по сплочённости зала, по слезам на глазах, по всеобщему молчанию, когда это надо… Ни единой разбитой лампочки или бутылки, ни единого набитого лица. И вся эта музыка, дух волшебства… Я никогда такого больше не видел.
— Сравните сегодняшний концерт с тем.
А. С.: Сегодня, к сожалению, XXI век. И если двадцать лет назад была огромная гримёрка на всех, было кафе, были столики, был огромный вестибюль, где все тусовались, курили, хохотали, рассказывали анекдоты, пили портвейн, то сейчас артиста привозят с охраной, и закрывают в гримёрку. После чего артист исполняет свои несколько песен и его также с охраной увозят. И эти самые люди друг с другом практически не общаются. Рок-н-рольное братство выродилось в мобильную сеть и в Интернет. Одно дело — наблюдать это постепенно, другое — на контрасте. Я сравниваю свои ощущения неопытного пацана тогда и играющего на этой самой сцене сейчас… Конечно же, это день и ночь. С другой стороны — хорошая аппаратура, реклама. Также радует наличие молодого поколения в зале. Это говорит о том, что рок по-прежнему жив и актуален, хотя антураж поменялся кардинально.
Евгений Мельник
Опубликовано на сайте "uprc.net"
http://www.uprc.net/publications/invalidy-f4-oj-gruppy/
09.12.2011