Компания «Мирумир» издает на виниле «Музыку драчевых напильников». Меня попросили написать пресс-релиз. А что такое пресс-релиз, я не знаю. Посмотрел в Википедии – оказывается, это новость для прессы. Решил, что пресса обойдется и без меня. Я лучше вам расскажу о сабже.
Когда я учился в школе, у нас не было айпадов и мобил. Не было инстаграмма, фейсбука и твитера. Мы жили совсем другой жизнью и другими интересами.
Например, мы играли в индейцев. Наша улица была племенем могикан, соседние дома принадлежали племени сиу. Это значит, что мы становились стенка на стенку на безопасном расстоянии и кидались друг в друга копьями и стрелами, сделанными из сухой полыни. Вставляли в волосы куриные перья, нашивали на брюки «махры», как у настоящих индейцев. Я для этого спорол желтый кант с какого-то знамени, которое стояло в подсобке актового зала на работе у матери. Иногда мы дрались улица на улицу.
Во дворе дома, на детской площадке собиралась молодежь нашего двора. Самые старшие, отслужившие в армии, пользовались непререкаемым авторитетом, но особенно котировались те, кто успел побывать в зоне. Мы с благоговейным трепетом слушали их рассказы и смотрели на загадочные наколки на руках. Там же, на площадке, мы играли в карты и курили папиросы, иногда с анашой. Иногда пили портвейн или дешевое вино из ближайшего магазина. Когда становилось холоднее, мы перебирались в подвал, и играли в карты там. В очко, буру (или секу), в «сто одно». Иногда мы приводили девочек, тушили свет и «щупали» их. Девочки визжали и отбивались. Но потом приходили повторно. Им это нравилось так же, как и нам.
Мы слушали музыку, «Дип перпл», «Юрай Хип», «Куин» и «Пинк Флойд». Мой сосед, моряк торгового флота, разрешал мне переписывать свои «пласты». Какой это кайф – получить «во владение» на три дня «квиновскую» «Ночь в опере» или «назаретовский» «Разаманас». Домашняя студия в лице магнитолы «Нота» (радио+вертушка+бобинник) за сутки делала более 10 копий диска. Пленку мы покупали в соседних «Радиотоварах», ввиду отсутствия финансов часто писали на девятой скорости. Пленками менялись с друзьями и знакомыми. На другие пленки, на фотографии групп, на самодельные плакаты и значки. Это был кайф.
Подспудно, где-то внутри зрело нечто. Неописуемое.
«Как некогда в разросшихся хвощах,
ревела от сознания бессилья,
тварь скользкая, почуя на плечах,
еще не появившиеся крылья»
Музыка пела где то внутри, бродила по коридорам тела и искала выход. Мы стали учится играть на гитарах. «Шизгара», «Караван» (House of The Rising Sun), рокенрольнный квадрат, рифф «Smoke on The Water», ранние «Машина» и «Воскресенье». Семиструнка переделывалась: менялся порожек, обтачивались лады, за три рубля пятьдесят копеек в тех же «Радиотоварах» приобретались ферромагнитные струны. Потом мощный наезд на родителей – и они покупали звукосниматель за 20 рублей. Дрожащими руками штекер врубался в микрофонный вход магнитолы, и ВОТ ОНО!!! Настоящая первая собственная электрогитара.
Наш первый ансамбль состоял из трех участников: соло-гитара, гитара-бас, ударные. Гитара – переделанная семиструнка со звукоснимателем, бас – аналогичная конструкция, с барабанами было сложнее. Сначала стучали по коробкам из под обуви, потом, благодаря блестящей спецоперации, из пионерской комнаты был спизжен настоящий пионерский барабан. У матросика из оркестра военной части, находившейся по соседству, была выменяна тарелка, взамен на пакет строительной замазки. Замазку утащили со стройки, она была восхитительно липкой, и ей было хорошо чистить ворс с сукна форменки и бушлата. Обе стороны остались довольны сделкой.
Тарелка хитро крепилась к фотоштативу, барабан располагался на табуретке. Соло- гитара врубалась в магнитолу, бас – в телевизор, потом был украден сломанный киноусилитель и на нем поменяны сгоревшие лампы. Плюс микрофон, входящий в комплект к магнитоле. Отдельного штатива на него не было, поэтому микрофон привязывался к люстре. Все это жутко фонило и скрипело, но это был настоящий электрический звук.
Мы репетировали дома у меня и у приятеля какое-то время, пока терпели соседи. Магнитофон врубался на запись, и можно было записывать свои творения. Слушать это, кстати, было невозможно, но как мы старались. Разучивали партии, сыгрывались от репетиции к репетиции. Дома у родителей, где-то в кладовках должны сохраниться те пленки.
Дело было во Владивостоке, но не думаю, что в Ленинграде этот процесс происходил как то иначе. Мы все были детьми своего времени.
В 1983 году ученики 8 класса 532 школы Федя Чистяков, Леша Николаев и Толя Платонов по вышеописанному сценарию создали в домашних условиях магнитоальбом «Скрэп». Основным вокалистом был Леша Николаев: он исполнял главные хиты альбома, боевики «Радиолюбитель» и «Аборт», а также отвязную панковскую «Как-то раз на Московском вокзале…». Чистяков «засветился» в «Музыке драчёвых напильников», «Квасе» и лиричном «Острове». Готовая запись с удовольствием демонстрировалась всем желающим. Толя Платонов рассказывал, как они ежегодно отмечали день рождения Ричи Блэкмора. Покупалось вино, приглашались девочки, поднимался тост во здравие Ричи, дальше просто был кайф в чистом виде.
Все бы наверно так и закончилось, пленками в шкафу у родителей, а дети выросли бы и пошли поступать в ВУЗы или ПТУ. Нас так воспитывали, что мы должны где-то учиться или где-то работать, и жизнь другой просто не представлялась. Если бы не два «но».
Во-первых, неподалеку находилась студия Андрея Тропилло. На третьем этаже Охтинского Дома Пионеров, крайние окна справа, если смотреть с дороги. То, что происходило там, было овеяно легендами. В настоящих студийных условиях, на настоящей студийной аппаратуре, там писались самые крутые группы Ленинграда. Эти полубоги допоздна тусовались в студии Тропилло, а иногда пили кофе в соседней кафешке, с гномиками на стенах.
Во-вторых, Федя Чистяков был очень целеустремленным человеком. Он очень хотел что-нибудь записать в студийных условиях. В качестве материала для записи ребята показали Тропилло свой «Скрэп». Уж не знаю, что там увидел Андрей Владимирович, но наверно что-то увидел. И согласился записать молодых музыкантов. К тому времени Платонов откололся от коллектива, он несколько раз «просачковал» студийные сессии, и ребята для записи партий баса пригласили тусовавшегося здесь же Диму Гусакова, которые тоже писался в студии Тропилло со своей школьной группой «Вымысел». Получилось так, что Гусаков полностью заменил Платонова и влился в коллектив группы без названия.
К этому времени произошло два важных события. Тропилло предложил в качестве основного вокалиста Чистякова. Его больше зацепил ломающийся фальцет Федора, чем брутальный баритон Николса. На первый план были выдвинуты песни «Музыка драчевых напильников» и «свеженаписанный» боевик «Инвалид нулевой группы». Второе, и самое главное – Тропилло «увидел» в качестве солирующего инструмента баян, на котором Федор исполнял аранжировки к некоторым песням. Рокенролльное звучание баяна стало основной фишкой первого альбома «Нулевой группы». А сама группа "Ноль" стала первой настоящей группой, исполняющей настоящий русский рок-н-ролл. "Этот русский рок-н-ролл"!
Если вы купите винил, то обязательно распакуйте и послушайте альбом, послушайте, как задорно и свежо звучит голос молодого дяди Федора. Потрескивает пластинка на вертушке, и если закрыть глаза, то кажется, что ничего и не было, все еще впереди, вся эта огромная и прекрасная жизнь. Где небо ярче, а трава зеленее.
Хотя кому я это говорю? Креативному классу, постерам фейсбука, любителям «очень ягодного смузи»? Оно вам надо? Нет, не слушайте, оставьте это мне. Это моя жизнь. Это моя «Музыка драчевых напильников».