Для меня это группа из другой реальности, из иного мира. Пока лирический герой Федора Чистякова мучился от перенаселенности, шума и чада в «Коммунальной квартире», я, 13-летний подросток, страдала от одиночества в деревне, где жилыми остались только четыре дома. Помню, зимней ночью выходила на дорогу за деревней и кричала в безмолвное небо: «Эй, есть хоть кто-нибудь живой?!» «Ой-ой-ой!» - хохотало надо мной эхо. Снежные просторы, где ни единой души на десятки километров, окружали меня. А дом наш был таким большим, что никогда толком не отапливался, как следует, и в нем всегда было немного холодно и очень просторно. В большой комнате зимой разгуливал ветерок от дверей. Вернувшись с одинокой прогулки, я засыпала под тихое потрескиванье поленьев в печке.
В этом году во время интервью с Федором Чистяковым (он выступал в Вологде в клубе «Харди-Гарди» 26 апреля 2013 года) я рассказала ему, как, мы, деревенские дети, никогда не видевшие трамваев (ни живых, ни мертвых), пытались поставить сценку под его песню «Ехали по улице трамваи, ехали куда-то умирать». Музыкант рассмеялся, видимо, представив это душераздирающие зрелище, и с интересом спросил: «Вы, наверное, совсем не понимали меня?» Странным образом понимали. Одиночество в толпе, и одиночество как отсутствие живого общения различны лишь по форме, но сходны по сути. И когда Чистяков пел: «Доктор едет-едет сквозь снежные равнины», нам было достаточно выглянуть в окно, чтобы увидеть просторы вселенского «нулевого» одиночества. Мы тоже ждали доктора и не дождались. Спасательные службы вообще не балуют сельчан своим вниманием, зато кошки и прочие меньшие братья всегда были нашими самыми верными друзьями.
Спустя годы «вундеркинд русского рока» пытается всех убедить, что играет рок-н-ролл только для заработка, однако никто ему не верит, поскольку, выходя на сцену, дядя Федя всем своим поведением опровергает свои же слова, произнесенные за ее пределами. Все-таки судят о людях не по речам, а по делам. Играет он с чувством, с толком и большим драйвом. Если ему и дают за это деньги, то правильно и делают, но это совершенно не важно. В жизни Федор выглядит как ветеран войны, который до сих пор не может себя простить за то, что выжил в бою, а товарищи погибли.
О его тюремно-больничных злоключениях намеренно писать не буду, потому что не хочу. Ноль комментариев.
Наталья Мелёхина-Михайлова
опубликовано на сайте proza.ru
http://www.proza.ru/2013/05/12/1990