О непродажной музыке и вере.
Интервью с Федором Чистяковым

30 лет назад, в 1986 году вышел первый альбом культовой питерской группы "Ноль" "Музыка драчёвых напильников". 1 декабря в Тель-Авиве состоится концерт легендарного лидера "Ноля" Федора Чистякова, который представит израильским поклонникам юбилейный альбом "Ноль + 30".
Редакция NEWSru.co.il побеседовала с Федором Чистяковым про его последние альбомы, коммерцию и чувства верующих.
- Расскажите про новый альбом, с которым вы приезжаете в Израиль. Судя по названию можно подумать, что это The Best группы "Ноль", но при этом в альбом не вошли самые известные хиты группы.
- Альбом "Ноль + 30" был записан в честь 30-летия группы "Ноль" и в него вошли 12 песен группы из разных альбомов. Но это действительно не The Best, потому что ряд песен, о которых вы очевидно говорите, я просто уже не исполняю. Этот альбом – сборник тех песен из репертуара группы "Ноль", которые я сегодня могу пропустить через себя. Я считаю этот альбом новым, поскольку думаю, что он вызывает новые ощущения.
- Это верно как минимум в отношении песни "Улица Ленина", поскольку в альбом вошла новая версия этой знаменитой песни, которая сегодня вызывает довольно сильные чувства.
- Текст, кстати, не новый. В 2009 году я написал песню "Улица Ленина 20 лет спустя". У песни была старая мелодия, но текст был полностью переписан. А со временем так сложилось, что я начал исполнять эту песню со старым текстом, но с новым последним куплетом. Эта версия и вошла в новый альбом.
- Такое впечатление, что эта песня была написана совсем недавно.
- Просто, видимо, в 2009 году еще не всем все было настолько очевидно, как сегодня.
- По поводу актуальности – свой предпоследний альбом "Без дураков", также выпущенный в этом году, вы сами сравнивали со сводкой новостей. Альбом на первый взгляд кажется чистейшим стебом, но стебом, слишком сильно напоминающим дикость сегодняшней реальности, даже одними названиями песен – там и "Термоядерный ответ", и "Уборщица из Газпрома". Этот альбом – это такая реакция на окружающую действительность?
- На самом деле песни, которые вошли в альбом, написаны не совсем мной. У них есть автор, реальный человек, который пишет под псевдонимом Диана Грей. Этот человек не желает публичности, поэтому называть я его не буду, могу только сказать, что все песни были написаны в разные годы. Первоначально во всей этой компиляции не было никакой концепции, но потом подсознательно выстроилась общая линия.
- Что касается реакции на окружающую действительность – да, конечно. Но ведь любое творчество – это вид рефлексии. Автор всегда реагирует на то, что с ним происходит. А окружающая действительность очень агрессивно воздействует на людей, люди сейчас вообще от этого с ума сходят.
- В альбоме множество музыкальных и смысловых цитат, и сначала обращаешь внимание на них и на драйв, а потом ловишь себя на мысли, что весело пляшешь под довольно страшненькие тексты.
- Да, альбом очень многослойный. Мне эти песни понравились как раз тем, что, несмотря на иногда даже страшное содержание, они получились не заунывно-депрессивные, а такие веселенькие. Мы сами получили от этого материала море удовольствия. Работа шла очень легко и весело.
- Я, наверное, скажу сейчас глупость, но когда я слушаю ваши ранние, "нолевские" песни, я чувствую постоянный страх за человека, который их поет, а теперь, даже когда вы поете новую "Улицу Ленина", за вас совершенно не страшно. А сами вы чувствуете себя другим человеком?
- Наверное, у вас правильные ощущения. В те годы меня куда-то несло, и самому было непонятно, куда. В результате и закончилось все это не очень хорошо. Естественно, подобные пируэты не проходят бесследно. Я в этом году закончил работу над фильмом "Выше Ноля", который как раз посвящен моей "постнолевской истории". О том, что было до трагедии, много писали говорили, а я пытаюсь рассказать то, что происходило после.
- А после моих злоключений, в начале 90-х, мне пришлось переосмыслить свою жизнь, потому что на самом деле я находился в таком месте, что меня вообще могло бы уже не быть в живых. Но в 94-м я познакомился со Свидетелями Иеговы, стал изучать Библию, и мне это помогло найти ответы на многие вопросы. И, конечно, радикально изменило мою жизнь.
- В начале у меня пропало желание играть рок. Я долгое время не занимался музыкой вообще, а потом начал искать себя в других стилях. Я записал альбом "Когда проснется Бах", в котором были инструментальные переработки Баха. Альбом был не очень хорошо принят публикой, что совершенно естественно.
- Потому что публика ждала возвращения Дяди Федора.
- Да. Потом я записывал песни для детей, занимался инструментальными проектами. Потом появился "Чистяков-бэнд". Но мне все равно это не нравилось, не укладывалось в голове. И в 2005 году я вообще перестал играть и занялся видеомонтажом. В течение пяти лет я проработал за кулисами, и за это время приобрел достаточно серьезный опыт в различных технологиях, и сегодня мне этот опыт оказался чрезвычайно полезен.
- Когда вы снова начали играть музыку?
- Когда познакомился с группой "Кафе". Я однажды снимал концерт, посвященный 40-летию "Белого альбома" The Beatles. На этот концерт был даже приглашен "пятый битл" Тони Шеридан, и ему аккомпанировала питерская группа "Кафе". И у меня закралась мысль, что с этой группой я бы хотел сыграть. Где-то в 2005 году я перестал считать свой старый репертуар частью своей жизни, и начал создавать проект каверов на самого себя. Трибьют самому себе даже. И с 2009 года этот проект в том или ином виде продолжает развиваться.
- Однако в 2013 году вы, наконец, выпустили первый за много лет альбом собственных песен "Правило игры". В чем же для вас главная разница между вами 80-х и вами сегодняшним?
- У нас, наконец, появился профессиональный подход к работе, чего мне долгие годы не хватало. Как это ни смешно, при всей популярности и революционности группы "Ноль", мы были людьми абсолютно дремучими и советскими. Мы были так воспитаны, что в зарабатывании денег видели что-то порочное. Тогда было очень много разговоров о том, что такой-то продался, а такой-то не продался. В подсознании у нас сидело, что настоящий рок должен быть каким-то "непродажным". При этом мы все время сталкивались с тем, что все основано на деньгах, а сами боролись за идеи, и этому было трудно ужиться. Группа "Ноль" была не просто некоммерческим, а антикоммерческим проектом. И получалось, что единственное, к чему я тогда стремился – это к самоуничтожению.
- Я часто вспоминаю, как записывался альбом "Полундра". Он был записан при поддержке "МММ". Денег было достаточно, условия были прекрасные. Отличная студия, комфортная гостиница, алкоголь в любых количествах и все остальное. А когда альбом записали, наступил такой момент – а сколько это вообще стоит? Это так смешно, сейчас так никто не делает. Я помню, как попросил сумму, которая мне тогда казалась космической – сто тысяч рублей. Это был целый рюкзак денег, и я ходил с этим рюкзаком и просто раздавал деньги всем, кто был рядом. Я просто не знал, что с ними делать. А через несколько месяцев оказался в тюрьме.
- И потом еще много лет мне было очень сложно совместить эти понятия. Я не представлял, как можно заниматься коммерческой деятельностью и при этом быть искренним. А теперь эта золотая середина найдена, в проекте появился хороший, умный директор. И, начиная с альбома "Без дураков", все заработало и пошла новая жизнь.
- То есть, вам, наконец, удалось научиться совмещать коммерцию и рок-н-ролл.
- Да, хотя многие другие коллективы эти вопросы давно уже решили. А теперь и я до этого дошел. Но это благодаря тому, что нашлись единомышленники. И сразу наступил плодотворный период, когда мы за один год выпустили несколько альбомов и снимали много видеоклипов.
- Что у вас в планах?
- У нас разные идеи, но мы пока на стадии выбора.
- Вы сказали, что вашу жизнь кардинально изменила религия. Это был для вас инструмент, или вы и сейчас продолжаете в этом жить?
- Религия меня однозначно спасла. Как пример – через четыре месяца после того, как я начал изучать Библию, я бросил курить. А я тогда курил такие жуткие кубинские сигареты под названием "Лигерос", они были даже хуже "Беломора" и в народе назывались "смерть под парусом", потому что на пачке была изображена лодочка. И я курил эту дрянь и утверждал, что могу даже бросить пить, но курить никогда не брошу. Про марихуану уже говорить нечего. Я даже не могу сказать, что мне нравилось курить, потому что я иногда обкуривался до такого состояния, что мне было просто плохо. Но я же так решительно воспел марихуану, что чувствовал себя обязанным. Я же стал флагманом индустрии.
- И когда я осознал, что мне все это на самом деле не нужно, что все это можно забыть и делать что-то другое, мне стало гораздо легче. Хотя последствия были очень тяжелыми. Но все равно это было спасение. Сейчас я по прежнему Свидетель Иеговы, но теперь это для меня просто часть жизни.
- Как человек верующий, как вы смотрите на то, что происходит в РПЦ? На все эти законы о защите чувств верующих и так далее?
- Эти и подобные законы работают на тех, у кого есть деньги. А бедным судиться не по карману. Оскорбление РПЦ – это, конечно, большой грех. А мои и ваши чувства, видимо, можно оскорблять, кому угодно. И чем выше они залезут, тем будет интереснее.
- В каком смысле?
- В смысле фееричнее. Как в средние века.
- Я из всех ваших альбомов, как это ни смешно, чаще всего слушаю "Бармалей Инкорпорейтедъ". Как он появился?
- Совершенно незапланированно. Мне в руки попала книжка детских стихов "Все наоборот". Я сел с гитарой и начал бренчать. И понял, что это здорово и интересно. Так и получился альбом.
- Вы сами пели эти песни детям?
- Нет, но на "взрослых" концертах мы их все еще поем. А детям петь еще не случалось.
- Помимо старого "нолевского" репертуара, на вашем концерте в Тель-Авиве прозвучат песни из ваших сольных альбомов?
- Мы еще не до конца определились с программой, но думаю, что да. Мы редко у вас бываем, и хочется успеть как можно больше.


беседовала Алла Гаврилова

опубликовано на сайте newsru.co.il
http://txt.newsru.co.il/arch/rest/28nov2016/fedor_501.html

28.11.2016